ОНА ЕГО УБИЛА

Вот уже который год Татьяна носит клеймо предательницы. Да что там предательницы. Предательница – слишком мягкое определение, к таким несчатным общество применяет куда более жесткое понятие.

Убийца.

Самая настоящая убийца. Холодная, расчетливая, мерзкая. В глазах общественности она совершила страшное преступление – оставила своего самого близкого человека, оставила мужчину, мужа, на растерзание.

На растерзание алкоголю и алкогольным кошмарам.

Долгие пять лет она тащила его из этой ямы. Возила к врачам. Кодировщикам. Психотерапевтам. Иногда у него наступало просветление, и он ее благодарил за заботу. Но это бывало редко. Чаще всего  шел к очередному доктору с видом императора, оказывающего своим подданным величайшую милость.

Он вообще был императором. Гением. Художником. Он дарил миру картины. Мир отказывался ценить этот дар. И да – он не пил. Если и пил, то немного. Все ее слова об алкоголизме…Это были ее фантазии. Фантазии глупой женщины, неспособной оценить размер таланта и оказать ему должную поддержку. А главное – понять.

Обывательница.

В своем стремлении уравнять его с серой массой она положила художника в наркологию. Угрозами вынудила, шантажом. Угрожая разводом. Прекрасно понимала, что он не может в одиночестве. Что таланту нужна она. С ее прагматичностью, умением зарабатывать на мясо и краски.

Рядом с любым талантом должны быть такая вот…мещаночка. С борщом и салфетками.

В отделении он понял – таких жертв, как он, десятки. Научился поднимать на нитке в окно палаты пузырьки с настойкой боярышника. Их приносили приятели товарищей по несчастью. Боярышник – не коньяк, увы. Но он, как настоящий гений, стойко терпел лишения.

Оторваться решил после “освобождения”. Показать, кто в доме хозяин. Чтобы угомонилась, наконец.

Вернувшись домой, бил стекла. Хватал Татьяну за шею, и объяснял, что он мужчина. Что он больше не потерпит глупых бабских выдумок и капризов. Хватит. Что она – всего лишь жена. Никто. Глупая, пустая мещанка. Счетоводка без таланта. Торгашка.

Потом отключился. Утром оказалось, что Татьяна ушла.

- Он из меня все нервы вымотал. – Ревела она.

Мы ее успокаивали, объясняли, что она сделала все, что могла. И даже больше. Доказывали, что нельзя помочь человеку, который не хочет, чтобы ему помогали.

Он звонил. Поначалу – устраивал скандалы. Оскорблял. Орал – кому ты нужна??? Возмущался, как она могла уйти, оставив его совершенно без средств к существованию.

Потом начал рыдать. Читал патетические монологи о том, что жизнь кончена. Угрожал вскрыть вены, если она немедленно не вернется домой. Напоминал о том, что она – жена. Что она жена и обязана быть рядом с мужем. До тех пор, пока “смерть не разлучит нас”.

Она грызла ногти. Вспоминала, что из шести лет семейной жизни пять – она лечила его от алкоголизма.

Год спустя он спился окончательно и умер. Разумеется, вся забота о похоронах легла на плечи Татьяны.

Мать его Татьяну прокляла – прилюдно. Если бы она не ушла, если бы осталась с мальчиком, то он был бы жив. Друзья-приятели поджимали губы и высокоморально кивали - предательница! Должна была вытерпеть, объяснить, вылечить … Убийца! Своим уходом лишила мужчину возможности выжить. А ведь надо то было - всего лишь понять, простить, продолжать заботится.