– До сих пор понять не могу: и что на меня тогда нашло, десять лет назад? – вздыхает тридцатипятилетняя Инна. – Какое-то помрачение ума, не иначе… Как я вообще могла вляпаться в эти отношения, да еще и замуж выйти, и ребенка родить?

 

 

ейчас Инна разведена, самостоятельно воспитывает десятилетнего сына.

После развода она выгребла из страшной финансовой пропасти, постепенно встала на ноги, работает, радуется жизни, в то время как ее бывший окончательно слетел с тормозов: пьет, гуляет, живет с матерью–пенсионеркой на ее пенсию и с каждым месяцем все больше теряет человеческий облик. Так что Инна еще легко отделалась, вовремя сбежала.

Где были ее глаза, когда она начала отношения с Кириллом, сейчас понять действительно сложно. Да и тогда окружающие только недоуменно вздыхали.

Инна – умница, отличница, очень ответственная, целеустремленная. Познакомились случайно – Кирилл с другом делали ремонт у соседей, разговорились с Инной в подъезде, договорились вечером встретиться вечером в парке, и понеслось... На фоне мальчиков–однокурсников Кирилл показался Инне настоящим мужчиной, знающим жизнь, работающим руками, надежным, как скала. За таким – как за каменной стеной.

– Но он ведь старше тебя! – говорили Инне друзья. – У него ни образования, ни постоянной работы! Он ни одной книжки не прочитал! А манеры? Глупый смех, пошлые анекдоты, над которыми никто не смеется, дурацкие шутки? Ну ладно бы ты такая же была, ему под стать, но ты–то – абсолютно другая! Много читаешь, с высшим образованием, работаешь юристом. Вы как небо и земля! Как ты жить–то с ним будешь?..

Но Инну как приворожили.

– Сама не пойму, как меня угораздило! – вздыхает она. – Терпела почти два года, сохраняла семью, давала шансы, мечтала, чтоб наладилось, ведь жалко было, пропадет без меня, да и ребенку нужен отец... Идиотка!..

Сейчас у Инны все хорошо – любимая работа, хорошая зарплата, друзья.

Единственная проблема, которая ее огорчает – сын.

Мальчик уродился весь в отца. И внешность, и характер, и интеллект, и манеры – вылитый папа. От Инны там ничего. Что самое удивительное, отца–то ребенок не видел, не помнит и не знает, но привычки, интонации, даже манера смеяться и шмыгать носом – все как под копирку.

С учебой с первого класса просто мегапроблема – не хочет ни в какую. Не может, не получается, не тянет. Инна, которой все науки давались легко и просто, просто в шоке.

– Ну а чего же ждать! – вздыхает бабушка, мама Инны. – Папа–то у него явно не Нобелевский лауреат…

Читает мальчик из–под палки, математика для него темный лес, что ни диктант, то горе: в слове "яйцо" три ошибки делает. Инна бьется как рыба об лед, учит с ним правила, заставляет, уговаривает, пытается заинтересовать – ни в какую.

– Да отстань ты уже от ребенка! Ну не всем профессорами быть! – вздыхают подруги. – Будет работать руками, устроится не хуже всех!

Руками работать получается, но – лень вперед него родилась. Дома ничего не делает, все из–под палки, грязнуля страшный...

И с годами, да что там с годами, буквально с каждым месяцем сходство с отцом все больше. Интересов нет, способностей и целей тоже, друзья вокруг подбираются такие же. Инна видит ясно, что у нее растет маленький Кирилл. Пока была надежда как–то справиться с недостатками с помощью воспитания, Инна как–то держалась. Но надежды все меньше, и в последнее время Инна чувствует по отношению к сыну одно только глухое раздражение.

Умом Инна понимает, что так нельзя, что мальчику нужны любовь и понимание, что впереди пубертат, и нужно сохранить сейчас отношения, иначе потом хоть вообще беги из дома. Но как его любить, когда он... да что там говорить, бесит. Бесят его шутки, тупой юмор, манера ржать открыв рот, как папаша, бестолковые глаза, когда он после седьмого подряд объяснения не может понять элементарного, простое четверостишие запомнить не может, таблицу умножения на три учит неделю каждый день, Инна сама с ним сидит, а толку ноль. Инна, всю жизнь все схватывавшая на лету, просто в ужасе.

И не в учебе дело, хотя и в ней тоже.

Если с мужем развестись в принципе несложно, то ребенок – это навсегда.

Как быть? Как жить дальше, когда по десять раз на дню одолевает досада – ну весь в своего папашу?

Что думаете?