НУЖНО ЛИ БОЯТЬСЯ ЮВЕНАЛЬНЫХ ЗАКОНОВ?

Пугают родителей: "государство в лице органов опеки сможет вторгаться в жизнь любой семьи, будут отбирать детей "за бедность" и помещать в детдом, ваш ребенок превратится в Павлика Морозова и станет доносить на вас за воспитательный шлепок или подзатыльник... И вообще, все эти ювенальные технологии пропихивает в Россию международное педофильское лобби".

Пугают власть: "введение ювенальных законов грозит политическому строю и стабильности". Так, на днях политолог Сергей Кургинян, решивший, видимо, встать во главе "антиювенального движения", заявил журналисту "Известий": "Последствия могут быть катастрофическими, начнется отложение от Москвы... Ну что, нужно нарваться на бунт? Будет беспредел, охота за детьми. Ведь у нас криминальная страна, людей будет забирать мафия!"

Ну как тут не испугаться? Вот и публикация в "РГ", видимо, встревожила не одно родительское сердце ("Сирота по приказу". Новые инициативы предлагают забирать детей из семьи по ускоренной процедуре. - "РГ" N 208 от 11.09.2012 г.).

И на фоне этой демонизации понятия "ювенальный" произошла классическая для России ситуация: вместе с водой выплеснули ребенка. Из всего широчайшего спектра технологий поддержки и защиты детства выдернули изъятие детей из неблагополучных семей.

Добавили туда правовое и сексуальное просвещение (что не относится ни к какой юстиции, а только - к системе образования). И этим пугают, и довольно успешно, всю непросвещенную общественность.

Это можно сравнить с тем, как если бы начались гонения на понятие "лечебные процедуры" из-за того, что где-то за рубежом для лечения применялась, например, гирудотерапия, и защитники целостности человеческого тела потребовали бы отменить уколы, мази и массаж, потому что это тоже лечебные процедуры.

Скажете - абсурд. Но по логике антиювенальщиков, только потому, что термин "ювенальный" пришел с Запада, надо отменить все специализированные суды по делам несовершеннолетних. И реабилитационную работу с подростками, нарушившими закон. И технологии восстановления отношений между детьми и родителями. И программы помощи детям, которых бросили родители. Если общество и власти под флагом защиты суверенитета семьи пойдут на поводу у кликуш, то все технологии, ориентированные на детей, а именно это означает слово "ювенальный", будут изгнаны из нашей жизни.

Что предлагают борцы с ЮЮ? Запретить все ювенальные технологии. Запретить любым, в т. ч. государственным службам и общественным организациям (кроме Церкви), "вторгаться" в семью. С любыми намерениями - контроля, помощи, защиты. Не рассказывать детям об их правах, - чтобы не посмели жаловаться на жестокое с ними обращение. Отменить ратификацию международных документов о защите прав детей, а заодно и только что принятую и утвержденную президентом Национальную стратегию действий в интересах детей.

Но вот если вспомнить недавнюю трагедию в Долгопрудном, когда мама выкинула с 16-го этажа двух маленьких сыновей, то, право, лучше, если бы у нас была ювенальная система, даже такая акцентуированная, как во Франции. Там по многим признакам специальные службы определили бы эту семью как потенциально опасную для детей и по меньшей мере периодически навещали ее с целью контроля. Возможно, детей забрали бы в приют или приемную семью. В любом случае эти мальчики ОСТАЛИСЬ БЫ ЖИВЫ. Как и те дети, историями которых пестрят наши СМИ, - избиваемые и насилуемые отцами, отчимами, погибшие от несчастных случаев из-за безнадзорности.

 

Проблема наша - не в том, как называется система, а в том, что системы у нас пока нет никакой. Начавшиеся же попытки государства построить систему поддержки детства перекрываются агрессивным движением против.

Один из основных антиювенальных аргументов: поскольку в нашей стране любой закон служит полем для злоупотреблений, то и любой закон о ЮЮ будет извращен и разрушит институт семьи. По этой логике, все российское законодательство надо отменить. Еще один аргумент наиболее объективных противников ЮЮ - размыты критерии, что считать ненадлежащим осуществлением родительских обязанностей. Но критерии можно сформулировать, уточнить, пропустить через фильтры здравого смысла и социальных практик. Благо, есть у нас специалисты, организации, способные послужить идее. И есть опыт свой и чужой, на который можно опереться. И есть прецеденты, объединяющие лучшие практики.

Например, после долгого неприятия Церковью психологии и ее методов, появились православные психологи. И сегодня светские психологи вместе со священнослужителями участвуют в гуманитарных миссиях и социальных проектах. И - к слову - если эти проекты касаются несовершеннолетних, они также подпадают под понятие "ювенальные практики". И сейчас, когда Церковь поддерживает антиювенальное движение, хочется напомнить: мы - вместе и делаем одно дело. Когда едем в колонию для несовершеннолетних. Когда принимаем детей в государственные или церковные приюты, стараясь сохранить в их сознании положительный образ семьи. Когда помогаем молодым мамам не отказываться от родившегося ребенка. Когда формируем у подрастающего поколения общечеловеческие и духовные ценности, созвучные заповедям Божьим. Мы делаем одно дело, каждый - своими методами. Получается, что самим своим социальным служением детям Церковь реализует те самые ювенальные технологии, на которые она ополчилась. Давайте все же отделять зерна от плевел. А суть - от названий.

 

*****

http://vz.ru/opinions/2015/1/14/723933.html

Итак, закон № 442, вступивший в силу с 1 января 2015 года, отменяет два предыдущих федеральных закона, регулировавших ту же сферу – № 122 и № 195. Если сравнить три закона, то ФЗ № 442 по сути объединяет компетенции двух предыдущих и в основном направлен вовсе не на регулирование семейных отношений, а на социализацию пенсионеров, инвалидов и лиц в трудной жизненной ситуации.

 

Признание ребенка нуждающимся в соцобслуживании не имеет никакого отношения к лишению родительских прав и помещению его в некое стационарное учреждение (фото: Виталий Аньков/РИА “Новости”)

Если говорить о негативных аспектах, которые потенциально могут повлиять на нарушение автономности семьи, то стоит обратить внимание на комментарии Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства, в которых указывается на ряд спорных моментов.

Во-первых, представители церкви указывают (и совершенно, на мой взгляд, справедливо) на то, что некоторые вопросы относительно так называемого социального обслуживания могут решаться без ведома родителей несовершеннолетних детей.

То есть некие третьи лица – к примеру, органы соцобслуживания муниципалитета – могут без ведома семьи принять решение о том, что ребенку нужно «социальное сопровождение». В законе есть замечательная формулировка о том, что основанием для рассмотрения вопроса о предоставлении социального обслуживания может являться обращение «в рамках межведомственного взаимодействия».

Это создает, конечно, определенную почву для злоупотреблений и даже коррупции. Учитывая отечественные реалии, вполне допускаю такой вариант, при котором школа или комиссия по делам несовершеннолетних, «в рамках межведомственного взаимодействия», передает материалы в социальные службы и ребенку может быть назначена (даже без одобрения родителей) индивидуальная программа соцсопровождения.

 

А если этого нет в законе – то значит, чиновники на местах в рамках подзаконных актов, или просто исходя из каких-то своих соображений, будут вольно толковать эту норму. Вместе с тем нельзя и заниматься пустым алармизмом, так как существует изрядное количество семей, в которых применяют насилие не только над детьми, но и над одним из супругов, и проходить мимо подобных вещей – значит оставлять этих людей наедине с проблемой.

Выход тут только один – уточнять формулировки и создавать модели правоприменительной практики, в соответствии с которой насилие будет трактоваться именно в контексте физического воздействия и никак иначе.

В-третьих, в законе есть определенная лакуна, связанная с возможностью по сути навязывать гражданину дополнительные услуги в рамках уже одобренной программы «социального сопровождения», что входит в прямое противоречие с остальными законами России, в которых прямо запрещено увязывание получения одной услуги за счет исполнения другой. Принципом добровольности здесь и не пахнет.

Ну и наконец еще один объект критики – возможность участия общественных некоммерческих и даже частных структур в системе социального обслуживания населения. Алармисты и тут подняли бурю в стакане воды, продвигая идею о том, что НКО и коммерческие структуры будут злоупотреблять, а муниципальные и государственные органы – нет.

Довольно наивные замечания, так как зачастую неподконтрольность и непрозрачность чиновников на местах способствует развитию всего пышного коррупционного букета. Форма собственности здесь не панацея, нарушать закон могут и те, и другие. Но, отрезав общественные организации от оказания услуг населению, можно ликвидировать, к примеру, социальную функцию религиозных организаций, которую сейчас они выполняют, во многом исходя из своих морально-этических принципов и безо всякой нормативно-правовой базы.

А вот теперь о плюсах закона. Получатели социальных услуг (а это, напомню, не только дети, но в большей степени инвалиды и пожилые граждане) впервые в отечественной практике получают возможность выбора поставщика услуги, могут участвовать в составлении собственной индивидуальной программы социальной реабилитации, могут также и отказаться от услуги вовсе.

В законе также четко прописано, что нельзя ограничивать права и свободы клиентов соцучреждения, в том числе и медикаментозно – привет отечественным психоневрологическим стационарам. Нельзя также и помещать детей-инвалидов, не страдающих психическими расстройствами, в стационарные организации, предназначенные для детей-инвалидов, страдающих психическими расстройствами, и наоборот.

А ведь это до недавнего времени было большой проблемой, особенно на периферии. В законе есть еще много довольно инновационных моментов – от возможности обжаловать отказ в соцобслуживании в суде до заключения юридически обязывающего договора между гражданином и поставщиком услуги.

 

Есть ли в законе недоработки – безусловно. Повод ли это для того, чтобы хоронить всю концепцию социального обслуживания населения в стране – нет. И Русская православная церковь, и Общественная палата, и представители профильных НКО уже обсуждают поправки, и они совершенно точно будут приняты. Никакой «ювенальной юстиции» в России не будет, но дьявол, как всегда, таится в мелочах и разбираться в них нужно всем миром.

А не бить в набат, призывая проклятья на головы депутатов и чиновников, обвиняя их чуть ли не в предательстве национальных интересов, как это любят делать сторонники «ювенального заговора».