Культура изнасилования, как правило, ассоциируется непосредственно с сексуальным насилием. По мере изучения проблемы, мы открываем такие ее проявления как виктимблейминг, стигматизацию жертв и замалчивание преступлений. Но на этом все отнюдь не заканчивается.
Как любая система угнетения, культура изнасилования напоминает огромного осьминога, чьи щупальца проникают практически в каждый аспект нашей жизни.
Бороться с культурой изнасилования возможно только в том случае, если мы исследуем ее со всех сторон и осмыслим все ее проявления. Мы должны использовать интерсекциональный, комплексный подход к этой проблеме, чтобы уничтожить ее. Так, следующие три аспекта нашей жизни, на первый взгляд, кажутся не самыми важными элементами культуры изнасилования. Тем не менее, они обеспечивают ее функционирование и сами живут за ее счет.
1. Гендерные нормы
Жесткие гендерные нормы, базирующиеся на гендерной бинарности, требующие, чтобы люди строго следовали гендерным ролям, ограничивают нас в самовыражении и коммуникации друг с другом, становясь в каком-то смысле основой для культуры изнасилования.
Узкий спектр эмоций, мыслей и действий, "допустимый" для нашего гендера, во многом предопределяет то, что мы можем говорить (или не говорить) о сексе.
С самого детства нам всем навязывается определенный социальный сценарий "нормального" сексуального поведения. Согласно ему, женщина должна быть робка, застенчива, чувственна (но не распутна) и пассивна. Она ожидает того момента, когда ею заинтересуется сильный, уверенный в себе, в меру агрессивный мужчина, и начнет ухаживать, а потом "овладеет" ею (о согласии или несогласии женщины сценарий умалчивает, считая аксиомой то, что любая по умолчанию счастлива быть удостоенной внимания самца). После того, как мужчина достигнет оргазма, сексуальный акт будет завершен.
Подобная модель поведения крайне далека от идей культуры согласия. Тем не менее, с некоторыми вариациями, она насаждается повсеместно и является винтиком в механизме культуры изнасилования.
Гендерные нормы игнорируют транс* людей и всех, кто не вписывается в рамки гендерной бинарности, создают социально одобряемые образы агрессивного, активного мужчины и пассивной женщины, и это заставляет общество рассматривать любой опыт с точки зрения его допустимости в рамках гендерной роли. Это касается и сексуального насилия.
В рамках нормативной маскулинности мужчинам запрещено открыто идентифицировать себя как жертв. При этом каждый шестой мужчина пережил в детстве сексуальный абьюз, а каждый 33 – изнасилование, но токсичная маскулинность высмеивает эти истории и стигматизирует пострадавших, потому что они не вписываются в установленный стандарт сильного, уверенного в себе мужчины-агрессора.
Культ маскулинности способствует замалчиванию пережитого мужчинами сексуального насилия. А в случае с женщинами оно не просто замалчивается - вокруг него создаются мизогинные мифы, размывающие само понятие "согласие". Эти мифы выставляют лгуньями женщин, вслух говорящих о пережитом абьюзе или изнасиловании. Распространенные примеры – замечания, что жертва была "нескромно" одета, а значит "сама напросилась", приравнивание флирта к согласию на секс, заявления о том, что девушки легкомысленны и переменчивы, и часто соглашаются, а после обращаются в полицию, "передумав".
Мифы, произрастающие из традиционного понимания женственности, фактически лишают женщин возможности сопротивляться насилию путем постоянного внушения им чувства вины. Согласно логике культуры изнасилования, просто быть женщиной уже достаточно для того, чтобы "напрашиваться" на изнасилование.
Еще один фактор, который нужно принять во внимание, - это то, что гендерная бинарность сама по себе ограничивает то, как мы (в том числе активист_ки и правозащитни_цы) говорим о сексуальном насилии и культуре изнасилования.
Бинарное мышление во многом делает невидимым опыт сексуального насилия, пережитый трансгендерными и гендерно-некомформными людьми. Хотя для транс* людей вероятность подвергнуться изнасилованию в пять раз выше, чем для цисгендерных женщин, и в 21 раз выше, чем вероятность быть изнасилованными для цис-мужчин, транс* сообщество почти никогда не упоминается в дискуссиях об изнасилованиях и кампаниях по борьбе с ними.
Насилие остается комплексным явлением, которое затрагивает всех. И победить эту структуру мы сможем только если объединим усилия и предоставим слово каждой жертве.
2. Язык и общедоступность
Без понимания того, что кажд_ая из нас находится на разных уровнях осознания и принятия проблемы, мы не сможем победить культуру насилия повсеместно. Когда человек долго занимается изучением феминистских материалов, она легко забывает, что в обычной жизни большинства окружающих людей многих очевидных для нее терминов просто не существует. Мы должны быть дружелюбней к тем, кто в силу различных причин имеет меньше доступа к информации. Для этого необходимо терпение и вера в то, что даже самые далекие от феминистского дискурса люди в какой-то момент смогут понять, что к чему.
С проявлениями культуры изнасилования знакома кажд_ая – в разных ее видах. Нам нужно просто позволить различным сообществам выработать свой собственный язык и дискурс вокруг насилия. Мы не можем форсировать события и давить на людей.
3. Тюремно-промышленный комплекс
Полиция и система правосудия смотрят на проблему сексуального насилия сквозь пальцы. Одна из причин, почему мы это утверждаем, - это тот факт, что только 3% обвиненных в изнасиловании получают хотя бы какой-то срок.
Но при анализе системы правосудия обычно упускается из внимания то, что тюрьмы и тюремно-промышленный комплекс и сами поддерживают культуру изнасилования. В тюрьмах процветает насилие всех видов. В США кажд_ая десят_ая заключенн_ая подвергается сексуальному абьюзу со стороны сотрудников.
Как можно с помощью сексуального насилия победить сексуальное насилие? Никак. К сожалению, тюремное заключение, - это единственная на данный момент модель, позволяющая жертвам добиться хоть какой-то справедливости, но именно это показывает, что вся система безнадежно больна и отравлена.
Интерсекциональный анализ показывает, что пенитенциарная система в ее сегодняшнем виде, к сожалению, не может помочь нам в борьбе с культурой изнасилования, поскольку сама является ее частью.
Проявления культуры изнасилования отнюдь не заканчиваются на трех вышеперечисленных аспектах. Она представлена настолько повсеместно, что иной раз сомневаешься в том, возможна ли вообще победа над ней. К счастью, неприятие отдельными социальными группами этой жестокой системы постепенно накапливается, а значит, наш протест расширяется и крепнет с каждым днем.
Свежие комментарии