Обеспечун, первый муж, платил за все. Хотя какие у них тогда запросы были? Людка училась, ездила в Москву на электричке. «Он мне карманные деньги выдавал, на обеды и проезд, а платья мама покупала. Правда, когда я ушла в декрет, он всю зарплату сразу — в тумбочку. Молодой, а понятие имел!» Обеспечун погиб, когда их дочке исполнилось три года: пьяный упал с мотоцикла прямо под колеса фуры.

С тех пор Людка крутила любовь с алиментщиками. У ее гражданского мужа было трое детей от прошлого брака. «Половину зарплаты он отдавал туда. Получал, как сейчас помню, 50 тысяч, и сразу — фигак! — 25 у него вычитали. А мы однушку тогда на Пражской снимали тоже за 25. Вот и считай. Конечно, он мог выжить только с женщиной! Я медсестрой в стоматологии работала, а мама моя и внучку воспитывала, и вот на этом огороде картошку сажала, лук, огурцы, и мы к ней — каждые выходные. По осени уток, гусей забивали, я всех врачей свежей птицей снабжала… Сколько ж мы с ним были? Лет семь точно. А когда начали ссориться, он тут же на сайте знакомств какую-то даму нашел и прямо от меня к ней и съехал».

Людка тоже вернулась в деревню — мама умерла. Устроилась в райцентре по специальности. Тогда к ней прибился Аркадий, гастарбайтер из соседнего поселка, где таунхаусы строили. Красивый как черт, 25-летний молдаванин. «Ты б его видела! Вылитый Тимоти Далтон в молодости: статный, высокий, брови черные, ямочка на подбородке!» Влюбилась Людка, сделала Аркадию гражданство, купила ему тяжелую золотую цепь с крестом и подержанный внедорожник — все как он мечтал. Аркадий взял расчет у прораба, спал в мансарде до обеда, а когда просыпался, кричал: «Кофе!» И Людка неслась по лестнице с подносом. «Что ты так лебезишь перед ним? — раздражалась дочь-подросток.— Фу, противно». Из-за конфликтов с девочкой Аркадий и ушел. Точнее, уехал на своей машине в тот самый поселок таунхаусов, где нашел новую покровительницу.

Людка до сих пор страдает. Следит в соцсетях за бывшим любовником, иногда, выпив, ставит ему лайки и тут же удаляет. Сейчас она живет с пополамщиком Дмитрием. Военный пенсионер, старый знакомый, пчеловод — Людка когда-то продавала его мед в Москве, вместе со своими утками. В общем, сошлись. «Я как брала свой процент с реализации меда, так и беру,— объясняет она.— Все по-честному». Этим летом они все вместе ездили отдыхать в Анапу — Людка платила за себя и за дочь.

Дмитрий знает, что он пополамщик. Поначалу, когда услышал, что сожительница так его назвала, возмущался: «Ты что мужчин как свою рассаду оцениваешь?» Но Людка объяснила, что и у женщин своя классификация: молодуха ценится выше, чем разведенка с ребенком, а бабе-ягодке и пополамщик за счастье. Так чего обижаться? Всякому цветку — свое имя и свой срок. «Вот у меня девочка выросла — красавица,— хвастается Людка.— Конечно, она, пока юная, женихов перебирает, ищет самого-самого, чтоб и красивый, и благородный, и обеспечун. А потом уж посмотрим. Как повезет».